Один день добровольцев

Раннее утро. Многие еще спят. Московская метель бьет в лобовое стекло. Наши смартфоны пестрят сообщениями: «Да, уже выехали», «Привет, едем в тюрьму», «Ага, опять». Для непосвященных это кажется чистым сюрреализмом. Куда? В тюрьму?! Зачем? Что, уже?

Мы и вправду едем в места лишения свободы. Но свободы нас никто не лишал. Скорее, наоборот, мы везем туда немного свободы. Сотрудники системы исполнения наказаний не любят это слово – «тюрьма», предпочитают говорить нейтральное – «учреждение». А официально это называется «исправительная колония». Но, конечно, суть таких учреждений понятна всем, как и не назови.

Есть такой человек – Саша Гезалов, он известен как непоседливый общественник, который создал Наставнический центр в помощь всем бедным, сирым и обездоленным. Его знают и детдомовцы по всей стране, и многодетные семьи, и инвалиды, и старики. Но двадцать пять лет назад он решил, что помогать нужно и осужденным. Система исполнения наказаний потому так и называется, что четко делает то, что предписывает суд — исполняет наказания – то есть сажает людей за решетку в соответствии с приговором. Но человек, совершивший преступление и осужденный за это, нуждается в помощи, иначе никакого исправления не получится. Получится только молчаливое озлобление на всех и вся, на себя и на систему. Вот для того, чтобы помогать осужденным в самое, пожалуй, непростое время жизни, Саня решил создать отдельную команду. Мы и есть эта команда. Мы едем помогать людям в местах лишения свободы.

Наша цель – две женских исправительных колонии во Владимирской области. Принято считать, что самые злодейские злодеи в обществе – мужчины. Оказывается, и женщины тоже хороши. Вот такую информацию нашел в Сети: «в 2018 году в российских колониях отбывали сроки 45 тысяч женщин, это почти 10% всех осужденных». А теперь представьте – что это 45 тысяч матерей, бабушек, дочерей, прекрасных, умных, любимых и любящих. Они за решеткой. Я однажды спросил тамошнего полковника: «Сколько лет самой старшей сиделице у вас здесь?». В ответ услышал «83 года». Моему недоумению, он, улыбнувшись, ответил: «Вы же слышали анекдот про то, как бабушка дедушку укокошила? Так вот это не анекдот». Да, женщины там разные, есть и идейные «нарушительницы закона», есть отъявленные рецидивистки, а есть те, кто попал за решетку по глупости.

Статистика говорит, что основная статья «два-два-восемь» — за манипуляции с наркотиками сроки дают большие. Пока сидишь в зоне, озлобишься до крайней степени. Так вот, чтобы этого не произошло, чтобы женщины подумали о жизни, чтобы не упали духом и вправду решили исправить свой непростой путь – мы и ездим к ним.
Кажется, что в России, кроме Гезаловского центра этим не занимается никто. Ведь одно дело – привезти артиста в колонию и поставить галочку. А другое – целенаправленно, намеренно, постоянно помогать.

В нашей команде – девчонки помогающих профессий, психологи, врачи, мастер по маникюру, парикмахер, косметолог, массажист. Женщины всегда остаются женщинами, и даже в «зоне», под белым форменным платком хотят сохранить свою красоту и женственность. Правда, бывает и по-другому – многие осужденные признавались нашей Оле, что маникюр попробовали впервые в жизни, только благодаря ей, вот здесь, в тюрьме. Конечно, Оля не делает никакие найл-художества, только нейтральный лак, борьба с кутикулами-заусенцами и консультации по уходу за руками. Но женщины всегда ждут ее, как гуру красоты рук. В соседней комнате – очередь к Милене, она тоже волонтер и опытный косметолог. Для многих это тоже отдельная Вселенная.

Милена профессионально смотрит на лица – «вам нужно вот эти мышцы расслабить», «а вот здесь у вас шелушение – надо убирать», «чем пользуетесь? Скрабом? Вам он противопоказан!». К Инне тоже стоит очередь из белых платочков – брови и прически – это для девушек совсем не мелочь, даже в местах лишения свободы. Я поднимаю камеру и только в этот момент понимаю, что не только девушки, но и вполне пожилые женщины тоже хотят красоты. Самая тихая работа у Светы – она делает заморский тайский массаж. Медленно и уверенно лечит спины и убирает телесные блоки на коврике. На нее смотрят завороженно. Еще вчера тянула и ныла спина, болела шея. А Света сделал пару движений, и вся боль ушла. «У нее хорошие руки», говорит мне шепотом женщина, которая, кажется, только сейчас улыбнулась за последние пять лет заключения.

Еще в нашей команде появились два важных человека – психолог Настя и гинеколог Мария. Для нас обе они — большое подспорье. Мы с Саней краем уха тоже просвещаемся, потому что разбираться в женской жизни важно, раз уж так сложилось наше «тюремное служение», а уж для женщин заключенных это вообще отрада – все важные вопросы о здоровье, психологическом и физическом, можно уточнить у наших профессионалов. К слову, в женских колониях, конечно, есть и свои врачи, и свои психологи. Но когда консультации дает «человек с воли» — это совсем другое дело. Как ни крути, но человек в погонах для осужденных всегда «гражданин начальник», а волонтер, напротив, «добрый человек».
Пока идут мастер-классы и консультации в клубе начался концерт. С нами приехала Юля Теуникова, она давно известна в московской рок-тусовке и сама про себя говорит «скромный труженик рок-андеграунда». Юля выходит на сцену и начинает с известных песен. «В горнице моей светло» ей сначала робко, а потом всё громче подпевает весь зал.

Мы приехали в рабочий день, многие женщины на работе, те, кто свободен – заняты своими делами. В зале собралось немного людей. Но уже к концу второй песни я оторвался от камеры и посмотрел в зал – свободных мест не было. Даже сотрудники колонии пришли послушать необыкновенный Юлин голос. А когда она запела цыганские песни, старушки в робах дернули меня за рукав и спросили «А танцевать можно?» — я отшутился – «Конечно». И через мгновение бабули пошли в пляс. Мне уже казалось, что мы в не в колонии с зарешеченными окнами, а на лихой балканской свадьбе, все улыбаются, танцуют и нет никаких сроков, статей и правил. Но они всё же есть.

Вот это и есть главное достижение наших поездок. Осужденные на немалые сроки женщины, вдруг оказываются в другой реальности – где им рассказывают и обучают новым профессиям, где делают их красивее, где вместе с ними поют песни и дарят эмоции «с воли». Убийцы, наркоторговки, грабительницы и разбойницы – вдруг понимают, в чем была главная ошибка их жизни, понимают, что есть другой мир, другие отношения и другие люди. И мы стараемся приезжать к ним чаще, чтобы это понимание «другой жизни» не стерлось в памяти, а закрепилось навсегда.

«Александр Самедович, приезжайте, пожалуйста, на Новый год! Мы тоже концерт готовим! Ждем вас» — говорят они Гезалову. А он в этот момент уже ломает голову, как объять необъятное, дел много.
Узнав, что мы приезжаем в колонию, специально из Судогды приехала заместитель главы района Нина Медведева. Приехала, чтобы вручить Сане местную почетную награду, знак «За добрые дела». «Вы наш ангел!» — сказала она. А Гезалов смутился: «Спасибо, да что я, у меня команда большая…». Это еще одна задачка, которую Наставнический центр решает много лет – проводит сбор помощи, продуктов, одежды, игрушек, медицинских препаратов для семей в трудной жизненной ситуации в малых городах. В числе них есть и Судогда. Каждую неделю автоволонтеры развозят грузы, которые готовят в Центре. Судогда, Суздаль, Юрьев Польский и еще десяток городов – для маленькой общественной организации география очень внушительная. Много семей получают помощь, кто-то благодарит, кто-то забывает…

Мы возвращались из нашей «тюремной» поездки в Москву уже поздно вечером. Опять мела метель, и пробки были весьма затяжные. Про новые проекты говорили уже в машине. Страна у нас большая, везде и всегда кому-то нужна помощь. Присоединяйтесь и вы. Помогайте помогать здесь

Написал и все лично увидел,
Андрей Сорокин