Я лечусь через выступления…

В конце марта в исправительных учреждениях для женщин Владимирской области был организован концерт, совместными усилиями «Наставнического центра Александра Гезалова» и музыкального сообщества «Терапевчие». На сцене выступал поэт и музыкант Алексей Патенков. Мы поговорили с Алексеем, он рассказал о том, почему подобные выступления в женских колониях важны, поделился впечатлениями о мероприятии.

— Давно ли сотрудничаете с НЦ?

— Все музыканты, которые, так или иначе, выезжали в колонии, это «Терапевчие», такая музыкальная организация. Про центр я узнал, недавно, когда Павел Федосов, организатор «Терапевчих», с Александром Гезаловым съездили в эти колонии, и Павел опубликовал впечатления от посещения и выступления. В «Терапевчих» опубликовали объявление: кто из музыкантов может во Владимирской области в двух колониях отыграть. Я откликнулся, у меня была возможность, я как раз выступал в Коврове и Муроме.

— Расскажите о музыкальной организации «Терапевчие», чем она занимается?

— Есть группа в «Вконтакте» — «Терапевчие», там 550 человек, около 60 активных музыкантов. Она открытая, любые музыканты и не только, могут добавиться туда, так же и представители фондов. Там публикуются объявления, с обозначением времени, места, обстоятельства. Те же реабилитационные центры, колонии, детские дома, дома престарелых, ПНИ, хосписы. Музыканты откликаются и помогают.

— Не каждый согласится ездить с выступлением в женские колонии, почему вы это делаете? Как давно?

— В женских колониях я первый раз выступал. До этого самая непростая публика для меня была, это реабилитационный центр алкоголиков и наркоманов. Я, примерно, понимал атмосферу, но до конца прочувствовать сложно. Почему я выезжаю туда иногда выступать? Я эгоист, абсолютный эгоист и «Терапевчие» меня лечат от эгоизма, себялюбия и всего такого. Там голова немножечко встает на место. Я лечусь через выступления в этих местах. Никакого — « Ах, надо помогать» (говорит с иронией) — у меня нет, потому что, мне кажется, можно быстро сгореть.

— Как обычно проходят выступления? По какой программе?

-Нет, в 90% случаях у меня абсолютная импровизация. Есть некий набор песен, включая мои авторские, которые, я полагаю, будут уместны. И здесь обязательно нужны общеизвестные песни, в зависимости от зрителя. Из советских фильмов, например, если это хоспис, там 70-80% люди пожилого возраста. На одном из мероприятий с Павлом Федосовым были взрослые ребята до 30-ти лет, некоторым, возможно, за 30-ть, а ментальный уровень у них от 5 до 12-ти лет. Какие песни им петь? Это тоже решается импровизированно, но основной костяк заготовлен заранее, в глаза играешь то, что нужно им.

— С какой программой ездили 28 марта во Владимирскую область? Как прошел концерт?

-Там было две колонии, Исправительная колония №10 в Ликино, рецидивистки там сидят, «второходы» так называемые, второй, третий срок и так далее. Некоторые там «живут». Для них выход на свободу это более страшно, чем на зоне, потому что они в тюрьме всё знают. Таких мало, но они есть. На зоне они уважаемые и социализированные люди, а с социализацией на свободе тяжело. У нас, в принципе, в стране не отлажена система социальной реабилитация заключенных. Есть контроль: отмечаться, не выезжать из своего района, так-то себя вести, комендантский час, а чтобы помочь войти в жизнь нормальную, такого нет. Во второй колонии в п. Головино – Исправительная колония №1, там были девушки, которые первый срок сидят.

География моего перемещения складывалась так, что, я играл в Муроме, мне удобнее было ехать в колонию №10, к рецидивисткам. Концерт был, небольшой. Что за публика такая? Понятное дело, что они такие, что «палец в рот не клади», то есть там девчонки такие матёрые. Я готовился, смотрел в интернете. Там написано: возрастная категория , 75% от 20 до 40 лет, остальные 25% делятся от 40 до 60 и маленький процент до 20 лет в колониях сидят. У рецидивисток основная категория, наверное, от 30 до 60, молодых немного.

-Думал, что будет сложная публика, переживал. У меня всегда проходит интерактив с залом на уровне вопросов-ответов, шуток, общения, такой мини-стендап музыкальный. Я не могу от этого удержаться и боялся, как они будут реагировать. Хочу сказать, что очень здорово подхватили, песни замечательно заходили. Я подготовил репертуар, с руководителем по воспитательной работы в колонии мы переговорили, он сказал, что лучше такие-то песни, известные, веселые, тогда они подпевают, и часть своих песен. Замечательно принимали, подпевали, на авторские песни хорошо реагировали. Самое главное, что между песнями такой у нас диалог и взаимопонимание наладились. Девчонки там лихие, «палец в рот не клади», ну и у меня шутки, такие, на грани, надеюсь, никого не подвел своими песнями и шутками. Всем очень понравилось, сегодня пришел ответ из колонии от руководителя по воспитательной работе Владимирской области: отзывы хорошие, всем понравилось. Значит, все хорошо.

Главное, что девчонки порадовались, для них это такой глоток свежего воздуха, я не представляю, это настолько для них важно. Концерты, они же там небольшие, до часа. Мне удалось в одной колонии выступить 50 минут и во второй чуть-чуть дольше. Больше там нельзя, по расписанию, как я понимаю. Это было очень круто для них. Во вторую колонию поехал подготовленный, от рецидивисток к новичкам, уже такой бодрый. Но, хочу сказать, что, кто по первому сроку сидит, они более зажаты. Те уже освоившиеся (о рецидивистках ), как домой приходят…« Концерт? Ну, чё, концерт. Что нам покажут?». Сложнее было выступать во второй колонии, где сидят новички, с точки зрения реакции зала, отклика.

— Планируете ли вы еще давать концерты в женских колониях?

-У меня нет планов, если в «Терапевчих» будет опубликован запрос на помощь, и если мне это будет по силам, я с удовольствием и с огромным желанием помогу. Тут очень важное слово – «по силам», не по возможностям. Возможности есть у большинства, а вот сил, в первую очередь моральных, иногда очень не хватает. Если будет запрос, кончено, поеду. И если будут силы. Тут же процесс выгорания…Вы давно работаете в центре? — Работаю с августа прошлого года и учусь параллельно.

Уже бывали в каких-то учреждения или просто административной работой занимаетесь?

— Я чаще общаюсь с людьми по телефону.

-В детдомах были?

— Просто когда у меня было первое посещение детдома, помогали детскому дому в Тульской области…я так не боялся ехать в женскую колонию, к рецидивисткам с более легким сердцем, нежели к детишкам в детский дом поехал. Я так переживал за этих детишек ( в первую очередь, за себя, за свою реакцию, конечно), что они прицепятся за рукав и скажут «Папа забери меня отсюда». Благо, это был не постоянный детский дом, а транзитный, где дети находятся до лишения родителей прав. Родителям дают шанс до полугода исправить ситуацию. Там было не так остро, но там я почувствовал, если не будет иммунитета здорового, то очень быстро сгоришь. Благотворитель найдет тысячу причин, почему он туда больше не поедет, он может себе не признаться в этом, он же благотворитель. Здоровый иммунитет, который вырабатывается, дорогого стоит. Подчеркиваю — здоровый. Не жесткосердие, чёрствое сердце: приехал, покормил, как бы, с рук, как голубей, и все, плюсик себе в карму поставил. А здоровый иммунитет, иммунитет хирурга.

Возвращаясь к вопросу о будущих концертах. Возможности важны. Центр опубликовал запрос на Владимирскую область, я бы не поехал, если бы не концерт, который у меня там состоялся. Это дорогостоящая вещь, 300 км. туда 300 км. обратно, это на машине, на общественном транспорт еще больше, физически устаешь. Если есть возможность у центра как-то помогать музыкантам с дорогой — это хорошо, нет возможности, всё равно бросать запрос «Терапевчим» и ребята, при возможности, поддержат.

— Была ли возможность пообщаться? Если да, то о чем, обычно идет разговор?

— Была. Я старался и общение создать, но по минимуму, чтобы они послушали больше песен, и подпевали. Но, обязательно, в виде шуток-прибауток, на уровне: « И так песня о разбойниках сейчас прозвучит, девчонки, а ну, поднимай руку, кто за разбой сидит…», они смеются. Детишки там, у кого на воле, у кого здесь сидят. Во второй колонии ИК №1 в п. Головино есть Дом Ребенка, там детишки, до 3-х лет. Мать может взять с собой ребенка на зону, и там они живут с мамой. Тоже спрашивал «У кого есть дети? У кого маленькие? У кого здесь?», грустная статистика была.

Еще в женских колониях такая особенность, когда приезжает мужчина, это событие. Сотрудники мужчины есть, но они часть системы и, наверное, не воспринимаются там как мужчины. Даже если просто выйти постоять и поговорить — им (девушкам) уже приятно будет, а если песни спеть и они подпоют, это очень круто! Глоток свежего воздуха, положительный заряд.

— Почему выступления в женских колониях важны?

— Пенитенциарная система в любой стране подразумевает четкий режим, гражданского отдыха мало. Есть свободное время, которое можно посвятить себе, но мало возможностей отдохнуть душой, там она все время сжата. Эти визиты музыкантов для них вот такой отдых души. Когда я выступаю перед любой публикой, в первую очередь я хочу, чтобы они порадовались, задумались о чем-то. Поэты, музыканты должны менять мир, эта вот такая наша сверхзадача, я очень, надеюсь, изменить его чуть-чуть. В маленькой социальной группе, я думаю, что-то изменилось. Я пел хорошие песни, говорил в конце хорошие слова и если, хоть одна что-то запомнила, ее жизнь изменится, не зря съездил. Я думаю, что запомнили. Если бы я в это не верил, то не выступал бы.

Разговаривала: Ариана Татарченко