Как помогать органам опеки помогать?
Добрый день! Пришли вопросы. Вопросы очень сложные. И связаны они, конечно, с мульти-компетенцией. Я немного задержался. Приношу извинения! Занимался тем, что разбирал инвалидную коляску. Вынимал оттуда батареи для девочки, которая живёт в Пудожи и нуждается в этой инвалидной коляске. Это большая эпопея. Завтра приедут батареи, и мы поставим их и передадим вместе с коляской этой девочке.
Вопросы, которые у нас были 1 июня, связаны с работой органов опеки, с деятельностью общественных организаций, с деятельностью уполномоченных органов, с которым нужно уметь взаимодействовать. Вот та ситуация, которая произошла в Оренбурге, которая показала, что, к большому сожалению, в Оренбурге нет качественных, прокачанных общественных организаций, которые могли бы решать вопросы конкретных социальных групп и семей. Они, в основном, появляются тогда, когда появляется информационный повод. И они начинают заявлять: «Вот так нельзя, вот так нельзя». А так, чтобы системно работать с семьей, тут требуется несколько ключей, которые я могу сейчас обозначить. Буду делать это по тем вопросам, которые вы задали. Итак, мы уточняем работу и деятельность органов опеки и тех необходимых ключей, которые нужны, чтобы помогать семьям оставаться в своих границах.
Вопрос такой: «Как вычислить семьи, которые сдали детей по заявлению, что чтобы осуществлять их поддержку по возврату детей домой?» Вопрос достаточно простой. Вопрос достаточно системный. Он связан с взаимодействием с органами власти. Лучше, когда организация обладает необходимым пулом специалистов: лоббистом, социальным работником, лоббистом, юристом, психологом. Если у организации есть и гуманитарные составляющие, имеются связи с различными медицинскими заведениями и так далее, она имеет возможность вклиниться в работу органов опеки и КДН в помощь семье.
Для этого нужно о себе заявить. Когда я работаю или мы работаем с органами опеки и с КДН, переговоры ведутся достаточно просто. То есть семья, которая находится в трудной жизненной ситуации или на грани ограничения в родительских правах, имеет возможность обратиться в нашу организацию и получить некоторое поручительство. Мы берём такую семью на поруки. У нас есть договор, в рамках которого мы предлагаем семье определённые алгоритмы действий. Эти алгоритмы прописаны в рамках договора.
Какие действия? Своевременное появление в организации, Получение необходимых услуг, исполнение тех требований и задач, которые ставятся, ну и так далее. Например, пройти лечение в наркологической клинике, если это папа этим занимается. Если это невозможно, значит мы начинаем по этому поводу работать. Самое главное, что социальный работник проводит определенное обследование, исследование семьи: жилищных условий, адекватности восприятия ситуации со стороны самих родителей, ну и так далее. То есть это такое обследование.
Органы опеки, КДН знают, что есть качественная мобильная организация, способная ставить перед собой высокие задачи и, соответственно, мы договариваемся о том, что мы партнёрствуем. Потому что им тоже нужно, чтобы семьи в ТЖС находились в какой-то проработке. Понятно, что социальные службы не успевают и, соответственно, лоббистом является вот эта общественная организация. Я прозваниваю КДН, я прозваниваю опеку. И мы договариваемся о том, что семью на год берём на поруки. Её даже могут на какое-то время поставить на учёт.
Но в рамках этого учёта мы ведём с ней работу. Проводим встречи с психологом, семья получает гуманитарную помощь, решение вопросов по садику, юристы включаются и так далее. Это целое комплексное мероприятие, достаточно непростое. Например, те же гуманитарные моменты. Их тоже нужно уметь закрывать. Ремонт квартиры, закрыть долги по ЖКХ, если они действительно накопились. Один раз я закрывал долги в объеме 370 000 рублей в семье, где живёт 10 детей. Ремонт пришлось сделать на 4 000 000 руб. Квартиру практически пришлось поменять: всю мебель, все выкинуть, потому что реально ситуация была достаточно сложная. Но в связи с тем, что мы встряли во взаимоотношения с органами опеки и семьей, и КДН, ситуация начала выправляться.
И согласно нашему документу, который тоже протоколируется в комиссии по делам несовершеннолетних и в органах опеки, эта семья находится на сопровождении данной общественной организации. Это выгодно всем. Это выгодно и опеке, это выгодно и КДН, это выгодно нам. Потому что, представьте, эти 10 детей оказались бы в детском доме. И таких случаев за год у нас более десятка, даже более 2 десятков. Система работает достаточно просто. Нужен профессионал, который понимает социальную работу. Не просто доброволец, который не понимает, за что хвататься. Необходим человек, который понимает законодательство, который знает, что такое 77-я статья, 120-я статья семейного кодекса, понимает, что такое 125-я статья уголовного кодекса, 318-я статья уголовного кодекса, и так далее. То есть, этот человек знает, как действовать в рамках законодательства.
Этот специалист не просто устраивает истерики и бьётся в газетах за семью, а реально делает так, чтобы семья не оказалась в ситуации изъятия и «отобрания». Такая вот наша работа, такое партнёрство, является основой того, что мы получаем на поруки семью, которая находится на грани изъятия или отобрания. Но лучше всего включаться тогда, когда в семье ещё есть какое-то благополучие. Например, семья может себе заявить на стадии потери работы – мама заболела онкологией. Здесь в принципе вариантов много.
Главное – это профессиональная составляющая. Важно, чтобы органы опеки воспринимали структуру как действующую, профессиональную, эффективную, грамотную, способную решать разные вопросы. Если говорить о работе органов опеки, я могу сказать, что не встречал там никакой агрессии. Если ты приходишь и профессионально, грамотно объясняешь, что мы можем, что не можем. Вот, наверное, ответ на первый вопрос. Никого вычислять не надо, нужно выйти на партнёрство с органами опеки Они будут просто отправлять и говорить: «Вот это семья Ивановых, идите в такую-то организацию, ещё – в социальные службы. Вот здесь будут с вами эффективно работать. Ну и, конечно, осуществлять контроль и сопровождение данной семьи».
По поводу ювенальной юстиции, о которой все говорят. В России нет ювенальной юстиции относительно семьи. Это не ювенальная юстиция, а это – работа органов опеки, которые не совсем правильно ведут свою деятельность и выполняют свою работу. Ювенальная юстиция – это всё, что относится к подростковый преступности. Просто у нас смешали все в одну кучу. Получилось, что у нас органы опеки –представители ювенальной юстиции. Органы опеки – это представители совсем другой истории. А представители ювенальной юстиции – это сотрудники МВД. Специалисты органов опеки – это сотрудники чаще всего муниципалитета. Эта история давняя. Я о ней уже говорил.
Органы опеки всегда так работали и будут работать, пока они не будут разбавлены или полностью ликвидированы и переведены в совершенно другой разряд – исполнителей социального заказа семьи. На сегодняшний день у них только карательные функции, которыми они, к сожалению, могут пользоваться в рамках тех законодательств и норм, которые на сегодня прописаны. Это 77-я статья, 120-я статья, и так далее. Ну и соответственно, там, где они не могут работать сами, они подключают МВД. В таком случае решается вопрос по изъятию из семьи ребёнка.
Поэтому тут достаточно простая история. Нужно реструктуризировать органы опеки, сделать какой-то ответственный орган. Например, министерство семьи по делам и детства, который бы вентилировал законодательство, предлагал новшества, отвечал запросам семей многодетных, простых семей в рамках тех законодательных норм и компетенций, которые у них присутствуют.
Продолжение следует..
Ваш, Гезалов Александр
