Памяти Клары Степановны Лучко

С Кларой Степановной Лучко я познакомился в середине 2000-х, когда работал администратором в Карельской филармонии и занимался приглашением артистов. Артисты — люди очень занятые: у них график, съёмки, выступления на телевидении и на радио. Клара Степановна, конечно, в то время была нарасхват. После выхода фильма «Цыган» она вообще стала мегазвездой Советского союза. И конечно, пригласить ее в скромную Карельскую филармонию было даже каким-то сумасшествием, потому что Клара Степановна очень много снималась в то время в других фильмах и ездила с гастролями. Но Карелия для нее был тогда неизведанный край.

Я тогда рискнул ей позвонить. Мне дали ее домашний номер, я набрал ее номер и стал, что, наверное, странно для администратора, рассказывать, какие у нас плохие поезда в сторону Карелии и Мурманска и соответственно какие у нас не очень хорошие гостиницы. И в конце сказал: «Клара Степановна, у нас к вам такая просьба: приезжайте к нам в Карелию». Она сказала: «Дайте мне некоторое время подумать и перезвоните». Я положил трубку.

Все те, кто находились рядом, крутили у виска, потому что так, конечно, нельзя разговаривать со звёздами, надо всячески приукрашивать ситуацию. Я понимал, что если я не скажу правду и она окажется в этих наших вагонах и гостиницах, у нее будут вопросы. Через какое-то время я ей позвонил. Клара Степановна, как ни странно, дала согласие и сказала, что благодаря тому, что я поступил так по-честному, она приедет в Карелию, но нужно выполнить ряд условий, которые потребуются для ее приезда.

Я тогда выехал в Москву, приехал на Котельническую набережную, где они жили с ее мужем Дмитрием Фёдоровичем Мамлееввм, и должен был ее сопроводить на том самом поезде, о котором рассказывал.

Мы как всегда бывает в Москве, опаздывали на поезд, потому что в Москве жуткие пробки, хотя казалось, что там совсем рядом Котельническая набережная от Ленинградского вокзала. Ну вот как-то так получилось, что мы опаздывали… Клара Степановна тогда спокойно сказала в такси: «Саша, будь что будет. Богу угодно, значит, доедем». Мы подъехали к вокзалу и так неспешно пошли к перрону, откуда должен был отправляться поезд. А поезд никуда не уехал. Оказалось, что какой-то министр опаздывал из-за пробок, и из-за него задержали отправление целого состава.

Мы пошли к вагону. Нас узнали начальник вагона и проводница Галина, с которой я до сих пор дружу, и проводили в вагон. Клава Степановна, конечно, ехала в отдельном купе. Было принято, чтобы актер такого уровня ехал один в купе. Я потом пришел к ней в купе на разговор.

Началось паломничество. Все узнали, что в вагоне едет Клара Степановна, и до самого отправления приходили и приносили какие-то цветы и напитки, чтобы взять автограф у Клары Степановны, которая, конечно, не отказывала, но в какой-то момент я почувствовал, что это пора прекращать, встал у самого купе и попросил у людей больше не приходить и дать отдохнуть этой великой актрисе.

Когда мы оказались в гостинице, я ее сразу доставил в гостиницу и вечером она давала свой концерт. Полный зал. Очень много почитателей ее таланта. Цветов. Очень интересный был формат, когда она показывала фильмы, в которых она снималась. А она снималась во многих: и у Пырьева, и у Александрова, и у других режиссёров. И какая-то волна любви людей, которые находились в зале, сильно подхватила ее. На этой волне мы проехали ещё несколько городов.

Очень примечательна была история в Кондопоге, когда надо было собрать зал. Я позвонил тогдашнему руководителю местного отдела культуры с просьбой распространить информацию о том, что приедет актриса, потребуется продать билеты и собрать людей. Она почему-то этого не сделала. В итоге чуть не получилось, что зал будет пустой, если бы я не позвонил тогда директору крупного завода с просьбой выкупить все билеты. Это было ближе к марту, как сейчас. Он выкупил все билеты. Деньги перечислили в Карельскую филармонию, и Клара Степановна приехала в битком забитый центр культуры, где прошла встреча. Море цветов, подарков…

А ещё однажды, по-моему это было в Сортавале, мы тоже там давали концерт, уже вечером какой-то пьяный депутат перепутал дверь и выбил дверь у Клары Степановны, которая уже отдыхала. Была разборка, и этого депутата вывезли, ее переместили в другой номер. А наутро я думал, что будет скандал и она уедет. Мы спустились в местный ресторан, но за завтраком я понял, что Клара Степановна ничего не скажет и не сделает: такой она была человек. Спокойно позавтракала и поехала на концерт. Хотя тот депутат всю ночь буйствовал: в такой ситуации очень сложно сохранять терпение. Опять были полные залы и обожание со стороны простых людей, которые принимали это всё с чистым сердцем.

Потом я ее доставил в Москву, за что получил нагоняй. Потому что отвозить ее в очень грязном мурманском поезде… Это было как раз то самое, с чего я начал, когда ей звонил. Я остался с ней в поезде, довез ее, помог ей подняться на этаж с кучей подарков. Она меня накормила украинским борщом, и с этого момента мы стали дружить. На следующий день, когда я вернулся, меня уволили за этот произвол из Карельской филармонии, но я стал близким другом Клары Степановны, с которым мы продолжили дружить до самой ее смерти.

Вот так иногда что-то теряя, мы обретаем людей. Лучше иногда что-то потерять, но найти настоящего друга, человека, коим была народная артистка Советского союза Клара Степановна Лучко. Вечная ей память.

Для газеты «Казённый дом» исправительных колоний

Рассказ Александра Гезалова