Интервью Анны Кортуковой

Расскажите, пожалуйста, как стали волонтёром и почему выбрали именно такое направление?
Мне всегда нравилось помогать людям, отзываться на их просьбы. В начале хотела помогать в детских домах. А данное направление выбрала случайно…
В 2015 году, семь лет назад, на сайте благотворительного фонда «Милосердие» откликнулась на просьбу посидеть с девочкой в неврологическом отделении Морозовской больницы. Там разговорилась с волонтёрами фонда и решила присоединиться к их деятельности.
В фонде мне рассказали о большой потребности в волонтерах в психиатрии и направили в больницу на ул. 8 Марта.
Попав туда, я поняла, что это именно то, чем я хотела заниматься, именно таким детям я хочу помогать.
Но кроме меня в отделение девочек почти больше никто не приходил. Помимо этого, в больнице были острые проблемы.
Так, например, до недавнего времени (конец 2021 года) в детских отделениях питьевая вода была только горячая, разливалась половником из огромного чана – не каждому ребенку такое под силу. В помещениях царила гнетущая атмосфера. На прогулку приходилось вести детей такими коридорами, от которых пробегал холодок по спине…
Я поняла, что нужно как можно скорее решать эти и другие проблемы, ведь от этого зависит благополучие и скорость излечения детей.
Знакомство с Александром Гезаловым и совместные усилия очень быстро привели к качественным изменениям.
Судите сами, как разительно изменилась обстановка: https://nastavnik-gezalov.ru/2022/01/18/vpechatleniya-v-den-otkrytiya-komnat/.

Дааа, условиям, в которых Вы начали деятельность, не позавидуешь… Где черпали ресурс?
На тот момент, к сожалению, нигде.
Родные к моей деятельности относятся по-разному, в основном нейтрально. Но есть и те, кто не понимает и проявляет яркое неодобрение. Поэтому от них поддержки я не получала.
Не было ни добровольцев, с которыми я могла поделиться, обсудить деятельность, найти решение проблемы, ни психологов, которые могли бы мне помочь в моих сильных переживаниях. Это был путь упёртой одиночки.
Единственное, что у меня было – вера в то, что я делаю, осознание, что моё присутствие, общение помогает этим детям.
А дальше просто вставала и делала. Порой через силу, усталость, непонимание близких, опустошенность, неудачи и ошибки…

До присоединения к Центру Александра Гезалова неужели никого к своей деятельности не привлекали?
Специально я никого не вовлекаю – деятельность в психиатрии специфическая. Для этого должно быть понимание и желание помочь детям.
Но, бывало, рассказывала знакомым, они предлагали свою помощь, что-то покупали, что-то собирали из необходимого для детей…
Но в большей части всё делала сама: придумывала темы занятий, закупала всё необходимое и проводила встречи. При такой нагрузке не обходилось без казусов.
Помню, однажды решила устроить праздник – порадовать детей сахарной ватой. И, согласовав с заведующей, принесла аппарат для ее приготовления.
Аппарат маленький, сахарные ваты получались небольшого размера. А детей было много, человек 30, и каждый хотел съесть хотя бы по две…
Всего в тот день пришлось сделать штук 50!
Мероприятие прошло очень тяжело – организовать столько детей одной крайне трудно. Дети на перебой кричали «Хочу вату! Теперь мне! Теперь я!», вырывали ее друг у друга…
Домой я приехала без сил и со сгоревшим аппаратом – такой нагрузки он не выдержал. Хорошо, что всем досталось угощение.
 
На занятиях в Школе Вы рассказываете об этом?
Да, конечно! Но она создана не только чтобы рассказать основы деятельности и технику безопасности. По сути, Школа создаёт условия, чтобы работа во благо детей проходила более эффективно, а также формирует сообщество.
Для успешной деятельности нужны эффективные команды. Коммуникация в них должна быть настроена таким образом, чтобы происходил обмен опытом, обсуждались различные проблемы, была помощь психологов.
Почему важны команды? Детей много и каждый хочет персонального внимания волонтёра.
Кроме того, легче соблюдать правила техники безопасности: одни волонтеры ведут детей гулять, другие остаются с теми, кто гулять не может.

Что изменилось за прошедшие годы?
Сейчас с развитием соц.сетей эта тема становится больше на слуху. Люди больше интересуются, меньше страхов и больше желания помочь.
 
Каким Вы видите данное направление через 30 лет?
Я надеюсь, через 30 лет будет мало больных детей и много волонтеров. Среди которых будут специалисты разных сопряженных направлений, чтобы восстановление проходило комплексно и быстро.
Надеюсь, что четко налаженная работа будет не только в Москве, но и в регионах России. Причем, не только в крупных городах, а везде – это очень важно.
 
Чтобы Вы посоветовали ученикам Школы?
Я бы посоветовала будущим волонтерам, да и действующим тоже, не делать таких ошибок, которые сделала я.
Я ушла с головой в волонтерство, когда я была очень нужна своему ребенку, семье, когда у меня были нерешенные проблемы… Отдавать надо от своего избытка, когда всё в норме, когда вы чувствуете себя радостными, энергичными…
Так, если у будущего (действующего) волонтера есть семья, дети, которые нуждаются в общении, я советую уделить им столько времени и внимания, сколько им нужно. Если будущий (действующий) волонтер чувствует какую-то психологическую нестабильность, какую-то истощенность, есть нерешенные проблемы, которые тяготят, то вначале надо набраться сил, решить проблемы и только потом помогать другим.
И еще я бы посоветовала быть открытыми, не переживать сложности внутри себя, а сразу их проговаривать, обсуждать, делиться своими переживаниями с другими волонтерами и психологами. Для этого, собственно, и нужна такая школа.

Все о школе проекта «Дети больниц» здесь

Поддержать проект «Дети больниц» можно здесь разово или ежемесячно

Пресс центр Наставнического Центра Александра Гезалова