Больнее всего — там…

За двадцать общественной практики я много где бывал. Это в СИЗО, ПНИ, тюрьмах, больницах для отказных детишек, детских домах и домах престарелых, там где много боли и страданий. Даже в хосписе не так страшно. И казалось бы нет места где наиболее больнее, больнее больного, оказывается есть — интернаты для детей с ОВЗ. Ведь даже в тех же тюрьмах сидят уже взрослые, чаще всего здоровые люди, которые попали туда из семей и многое сумевшие в жизни увидеть и узнать, в интернате же находятся дети, которые имеют самый малый шанс жить вне системы. И глядя на их искалеченные тела понимаешь о том, что жизнь может быть всегда в одном пространстве.

Да, рядом есть персонал и часто хороший уход, приезжают добровольцы, но нет главного — родного человека — папы и мамы. Ведь известно, что часто от детей из ДДИ отказываются их родители, причины понятны — они не вписываются в общественный дресс код, где важно быть здоровым и иметь семейную поддержку. А меня мучает всегда один вопрос, о том как засыпают те, кто бросил своих детей, в своих домашних кроватях, не сказав своим детям добрых пожеланий. Ведь это самое главное в жизни — быть рядом в радостные дни и трудности. Не берусь осуждать этих людей, понимая,что у каждого своя жизнь и возможности. Но приезжая в интернат понимаешь,что большинство детей закончат своих дни в ПНИ, то есть пройдут по траектории, которая имеет системный ключ. Единицам удаётся избежать этой участи — придуманный конвейер работает безотказно.

Их часто считают необучаемыми, трудным и непонятными. Но при этом они люди и очень хочется успеть увидеть в своей жизни факт, когда исчезнут дома ребенка, дети будут жить в домашних условиях или на сопровождаемом проживании. Значит надо не только жить, но и пытаться это менять. Тогда самое больное место уйдёт в прошлое..

Продолжим…

Ваш, Гезалов Александр