Любовь — норма жизни
Мы говорили о том, что для работы с проблемными семьями нужен социальный работник, который просто осмотрев квартиру, уже мог бы выявить некоторые проблемы. Конечно, важно, увидев проблему, так предложить помощь в ее исправлении, чтобы человек не отказался. Это и есть социальная работа. Я знаю, что одной выпускнице детдома (у которой на кухне в квартире не оказалось ни стульев, ни стола) предлагали помощь добровольцы. «Ой она от всего отказывалась!» — сказали они.
Почему-то я за один раз смог её уговорить, собрал деньги, через день мы купили мебель. Почему это происходит? Подумайте, почему? А потому, что у добровольца есть симпатия к человеку, но он не движется к эмпатии. А что такое эмпатия? Это как раз то самое важное во взаимодействии с человеком, который находится в тяжелой жизненной ситуации. Симпатия – это внешнее. Симпатичный, приятный. Эмпатия — это, когда ты понимаешь, что вот здесь и вон там надо сделать так, чтобы это все было правильно. Важно, что с этим человеком мы друг друга понимаем, осознаем, что это важно.
Вот та девушка — выпускница детдома — вчера уже выложила фотографии, где она сидит в окружении красивой мебели, на таком-то стуле. Она бы и дальше продолжала есть на диване без стола и стульев, ещё лет 10, если бы я не заметил эту проблему. Я кучу ещё других вопросов ей задал. Ну это просто профессиональный взгляд. Однажды я приехал в одну многодетную семью, в которой 15 детей. Я зашёл к ним в квартиру, в дом, и первое, что я спросил, рассмотрев всё: «А на чем вы сидите?» У них на 15 детей оказалось всего три стула, один холодильник, один шкаф, и все валяется где-то. Я говорю: «А как выживёте?» — «Ну мы так привыкли.» — «Давайте попробуем поправить это?»
Я привёз туда скамейки. «Скамейки! Мы не думали что можно поставить скамейки!» Все стали помещаться за стол. Поставили ещё один стол. Поставил ещё один холодильник. Привёз шкафы, стулья, столы. Кровати поставили. Я понимаю, что они внутри себя не видят, что они живут как-то не так, это их норма. Но я, как профессионал, всё осмотрел и понял, что здесь вот это надо, вот это. Без ущемления и оскорбления, без наездов, как это делает опека: «Чего это у вас за обои!?» Сейчас, позвонил в магазин директору и сказал: «Серёжа, дай пожалуйста обои вот одной семье.» Рассказала ему всё. Он сам привёз, сами все поклеили.
И почему? Потому что я понимаю, для чего я спрошу про их обои. Что после вопроса обои появится что ли? Сами собой? Да нет! Надо их найти, если мы действуем, исходя из реальной помощи семье, и поменять эти обои вместе с семьей, возможно, кстати, и вместе с детьми. Но не надо задавать глупых, дурацких вопросов. А нужна ли тебе мебель? Так, как делают добровольцы. Не надо задавать вопросов. Надо просто взять — и сделать. И всё. Поэтому система наша хромает, из-за того, что мы замечаем проблему и начинаем смотреть на неё, как на проблему, которую кто-то за нас должен решить. Обои, холодильник, кровать, стул. На это надо просто посмотреть с такой точки зрения: «А мы что можем сделать? А как можем это поправить, а что можем предложить?»
Вот, например, шел сбор средств многодетной матери на квартиру. За пол года мы собрали 3 700 000 рублей. Это произошло после того, как она и её друзья мне сообщили, что у неё умер муж, и через два месяца она должна оказаться на улице, потому что жилья своего нету. Я сразу понял, что вот здесь, сейчас, в данный момент мы должны что-то сделать. И мы, все кто был готов, бросились и организовали сбор средств. И собрали денег на квартиру, на четырёх комнатную квартиру. Вот она уже вселилась и сейчас там живёт. Можно было что сказать? Что можно было бы сказать? «Что же это такое?! Что же за несправедливость такая?!» А надо включаться.
Поэтому, конечно, вот в этой области деятельность общественных организаций связана с низким пороговым участием. Вот это они могут. Вот они могут одежду передать, продукты передать. А какие-то ещё вещи, выходящие за рамки, они, к сожалению, сделать не могут. Вот здесь вопрос: что нам дороже, два подготовленных специалиста или 100 добровольцев? Нам нужны два специалиста и 10 добровольцев, которые по заданию специалиста будут выполнять то необходимое, что поможет наладить ситуацию в семье. Но этого специалиста нужно пригласить. Поэтому я всегда буду говорить: «Извините, но для меня важнее специалист!» Или обученный доброволец, супер обученный доброволец, на которого можно водрузить некоторые ответственности по работе с семьёй.
Когда вот мы работаем с многодетными семьями, или с семьями в ТЖС, я знаю, что в каких-то точках они не могут взаимодействовать самостоятельно. Например, с органами опеки, с комиссией по делам несовершеннолетних, с МВД, ещё с кем-то. Это берет на себя человек, который способен это выстроить. При звонке которого будет понимание: «А, мы же с вами сотрудничаем, вы руководитель этой организации, за вами есть печать. Тогда мы будем с вами работать». Поэтому сложность заключается именно в «профессионализации» среды, которая достаточно слабо представлена в общественном секторе. Все очень профессионально работают с детскими домами. Заносят туда подарки, тимбилдинг проводят, тренинги проводит. Почему никто не работают с многодетным семьями? Почему не работают с семьями в тяжелой жизненной ситуации? Это же гораздо эффективнее, эта работа нужна для того, чтобы дети не попали в детский дом.
Но она сложнее, труднее, вода мутнее, здоровье надо другое, энергию надо другую. Но это то самое, что позволит нам не ходить в детские дома. Для меня удивительно, как Джона Роулинг (которую вы, наверное, хорошо знаете — она «Гарри Поттера» написала) понимает этот добровольческий туризм в детские дама. Она просит, почитайте там: «Прекратите ходить в детский дома!» Прекратите кормить, поддерживать, подпирать систему! Обратите внимание на тех, кто ещё не дошел до стен детского дома. И, возможно, он ещё где-то на пороге. А детский дом – это уже всё, это край. Это уже проблема, то, что есть детские дома.
Не надо называться «Добровольцы в помощь детям сиротам». Нужно называться «Добровольцы в помощь семье, детям». А ещё лучше – семье. Потому что дети в семье – это и есть семья. У нас много фондов, которые называются «В поддержку ребёнка». Да без семьи нет ребёнка! Это надо тоже понимать. Без мамы и папы — это не семья. Ребёнок без них – не ребёнок, кстати. Он – ребёнок-сирота, который живёт в сегрегированном пространстве и, соответственно, имеет проблемы, о которых я говорил. Поэтому, возможно, нужно учить основам социальной работы людей, которые приходят в это поле и хотят чему-то научиться, помогать.
Вот ко мне недавно пришла девочка и говорит: «Я хочу всем помогать!» Я говорю: «Кому конкретно?» — «Я не знаю». Ну давай определимся, кому ты конкретно помогаешь? Кто этот агент? На кого ты направишь свои ресурсы? Всем помочь нельзя. Это неправильно. Нельзя всем помогать. Нужно выбрать того, кто нуждается. И вот я провел с ней сессию, объяснил ей, раскидал ей зоны ответственности, обозначил направление деятельности, проработал механизмы реализации проекта, менеджмента проекта и сказал: «Извините, я потратил на вас какое-то время. Мне, для того чтобы понимать, что вы это действительно будете делать, нужно, чтобы вы перевели 500 руб. многодетной маме, которая находится в сложной ситуации». То есть я своей консультацией помогаю и этой женщине, которая хочет заниматься, и этой многодетной маме, которая сейчас в трудной жизненной ситуации. То есть консультация — в помощь маме.
А можно было провести консультацию в помощь детскому дому: накупил бы там какой-нибудь ерунды, которую тут же разобьют или поставят на верхний шкаф, чтобы комиссии показать, что у нас есть игрушки. Поэтому, конечно, с семьями трудно работать. Это неблагодарная история. Это уже не пиар. Это уже ты не выставишь там где-то. Потому что есть определённые законы. Но! Если мы правильно работаем, появляется уже так называемое портфолио организации, которая способна преодолевать трудности семьи, вне зависимости от обстоятельств. Да, не надо много говорить! Надо делать.
Чего говорить? О чем, с кем разговаривать? Надо браться и делать. Кстати, хотел бы вам ещё одну технологию подсказать. Может быть, она вам будет полезна. Одна из проблем сбора ресурсов – это запрос на ресурс. Но нужно делать не запрос на ресурс, а выпуская отчетность о проделанном, делать запрос на ресурс. Например, оказали помощь семье и под это дело просим ресурсы на оказание помощи. А у нас как обычно бывает? Просим ресурсы на помощь неизвестно кому, и никто не помогает. Надо это делать через отчётную деятельность. Да, это затратно. Но это нужно тоже уловить.
Гезалов А. С.
